Мед и сталь. Часть первая (СИ) - Страница 26

- Метко, - и слегка улыбнулась, спросив: - Нир сказал, что вы еще очень хорошо пели в академии для друзей и согласились выступить на нашей с ним свадьбе, выступите?

- Разве я могу отказать другу, который мне голову оторвет, если я не исполню обещание. Кроме того, я обязана поднять настроение вам, дабы стереть слезы с лица той, кто дорог моему другу, - она улыбнулась и вдалась в воспоминания, пытаясь объяснить, из-за чего все это произошло:

- Мы с Лилиэлем любили друг друга, но это было давно, мы были подростками и не видели дальнейшего будущего. Мы выросли вместе, он мне был как брат, но чувств кроме братских я к нему не испытывала, а детская любовь оказалась лишь влюбленностью и наивностью. Он этого не понимал и считал что те чувства, которые связывали нас в детстве и юношестве продляться до конца дней наших. Но потом он уехал учиться в военную академию для эльфов, я осталась с матерью и отцом, дабы самой так же учиться политическому делу, принимая наследство. Прошло много лет, я о нем не забывала, но видела его в мыслях как друга, старого друга с которым выросла и которым я могу обсудить все что захочу, не стесняясь и ничего от него не скрывая. Потом, на одном из официальных собраний я встретила Нира, он мне тут же понравился. Этот темный эльф заметно отличался от остальных лучистыми глазами и доброй улыбкой, мне было в его компании легко, не было той скованности и зажатости. С ним можно было поговорить на любую тему, он слушал и соглашался. И видел он во мне не предмет постельных развлечений, а равную. Это мне в нем и понравилось, - я поглаживала ее по спине, она периодически то всхлипывала, то снова успокаивалась.

- Мы с ним тоже практически на равных, многие удивлялись, почему он общается с полукровкой вроде меня, он же посылал всех лесом и уходил, а иногда и нос разбивал, говоря, что в следующий раз сломает что-то важное, чем нос. Многие от него отставали после слов с угрозами, а некоторые понимали только силу, чаще магическую, приходилось использовать методы иного характера.

- Он может, - и рассмеялась.

- Аши, - входя на балкон, позвал друг. Выглядел он не лучшим образом для жениха и уже мужа светлой эльфийки. Похож был на того, кто всю неделю служил грушей для битья в тренировочном зале. Разорванная одежда, растрепанные волосы, раскрашенное синяками лицо, кровоподтеки на губе и сбитые костяшки на руках, было понятно, что он кого-то бил и это не удивительно.

- Таль, ты как? - В один голос спросили мы с эльфийкой. На что друг улыбнулся и ответил:

- Жить буду, сейчас к деду твоему очередь отстою. Там все вроде улеглось, поэтому предлагаю вам выйти, - посмотрев на меня, спросил: - Аши, ты помнишь, что обещала?

- Таль, как можно забыть, когда вы мне об этом постоянно напоминаете, кроме того, я обещала твоей жене, а обещания как ты помнишь, я всегда исполняю.

- Помню, ты всегда такой была и до сих пор осталась. Ладно, там еще арв на очереди и брат, остальные вроде уже подлатанные, так что можно будет начинать твое выступление, - и закрыл дверь. Сальфирия привела себя в порядок, я же спросила:

- Что вам с Талем исполнить?

- А какие песни ты знаешь? - Этот вопрос заставил меня ненадолго задуматься. Ведь песен много у каждого народа, поэтому петь нужно то, что знают все. Я хотела остановиться на одном из вариантов, но не знала на каком именно, так что решила спросить:

- Я хотела исполнить "Ветер" или "Невесту Полоза", только не знаю, какую из них, - воодушевленная и удивившаяся эльфийка предложила:

- А исполни их обе, мне они очень нравятся, но их мало кто знает, - но собиралась открыть дверь, как добавила: - И не забывай делать вид, что ты дышишь, если так не делать могут возникнуть вопросы, а тебе они не нужны, - я впала в полный ступор. На что эльфийка пояснила: - Ты обнимала меня, а у всех эльфов как ты знаешь отличный слух, я не слышала твоего сердца, отсюда вывод. Что же касается того, кто ты, меня мало волнует, я чувствую, какая ты на самом деле, это мой дар, - пояснила она, - да и слышала я о тебе, так что я действительно рада знакомству, - и еще раз загадочно улыбнувшись, ушла. Я последовала за ней.

В зале восстанавливали погром после стычки с бывшим женихом, его командой поддержки и состоявшимся мужем. Столы были перевернуты, угощения украшали паркетный пол, шторы, которые закрывали окна, теперь оказались рваными, испачканными в угощениях и крови от разбитых носов, лежа на полу вместе с гардиной. Гости так же приходили во вменяемое состояние. Их отпаивали шампанским и вином. Все между собой перемешались и не было теперь темной стороны жениха и светлой невесты. Все стояли вместе и обсуждали случившееся.

Я же хотела помочь деду, но увидев арва, сопротивлявшегося лечению развернулась и ушла. Но он меня окликнул, дедушка, конечно:

- Аши, мне нужна твоя помощь, - я тут же подошла к нему. Он сунул мне в руки мазь и попросил обработать ссадины и синяки арва, а так же забинтовать порез, оставленный ножом. Но он сопротивлялся:

- Не нужна мне помощь, все само заживет, - но я не отпускала его и голосом моего деда-артефактора и немного целителя, которого уважали и побаивались, когда он так говорил, настояла:

- Мозес, вам необходимо обработать раны, иначе может произойти заражение, а этого я не допущу, пусть я и не целитель, - он не сопротивлялся, но было видно, что был недоволен. Мне все равно, но так сказал целитель, а его надо слушаться. Когда раны и синяки арва были обработаны, я ушла к Талю и Сальфирии. Они уже ждали меня, дабы объявить выступление.